Может быть, Пушкин имел в виду шире и ближе к истории развить тему народной войны в предполагавшихся двух пьесах, продолжающих «Бориса Годунова» — о Дмитрии и Марине и о Василии Шуйском.
Его приводят нередко исследователи, как мнение самого Пушкина о народе, для чего нет никаких фактических оснований.
Он к тому же поэт — см. слова игумена Чудова монастыря (сцена 6-я — «Палаты патриарха»): «...читал наши летописи, сочинял каноны святым».
См. ремарку Пушкина: «Общее смущение. В продолжение сей речи Борис несколько раз отирает лицо платком», — а также заключающую сцену реплику двух бояр.
Сцена «Ограда монастырская» написана длинным, восьмистопным, хореем с попадающейся местами рифмой; «Замок воеводы Мнишка в Самборе» — рифмованным разностопным (вольным) ямбом.